Репрессии и рефлексия: к 100-летию А. И. Солженицына

Аннотация

Статья посвящена актуальной сегодня теме: репрессиям 30–40-х годов. Неотъемлемым атрибутом названной темы является оценка роли Сталина в истории нашей страны. В сознании современного российского социума на этот счет до сих пор не выработано согласия. Начатое Н. С. Хрущевым в 50–60-е годы прошлого века разоблачение культа личности И. В. Сталина было остановлено. Без полной десталинизации невозможно установление в России и подлинного народовластия. В талантливых произведениях литературы и кинематографа тема власти и насилия исследована с наибольшей полнотой.

В задачи автора статьи не входил анализ литературных произведений. Достаточно лишь упомянуть лагерную прозу Солженицына и Шаламова («Архипелаг Гулаг» и «Колымские рассказы»), военную прозу Гроссмана и Астафьева («Жизнь и судьба» и «Всё течет», «Прокляты и убиты» и «Веселый солдат»), современную прозу В. Сорокина и Г. Яхиной («Голубое сало» и «Дети мои»), мужественную и яркую публицистику 90-х — начала 2000-х (журнальную публицистику «Нового мира», «Октября», «Знамени», «Огонька»; газетную публицистику «Московских новостей», «Аргументов и фактов», «Нового времени»; телевизионную публицистику «Прожектора перестройки», «Взгляда», «Кукол», телемостов и др.).

Особая же роль кинематографа как самого массового из искусств в культуре XX века хорошо известна. Фильмы Эйзенштейна или Тарковского, Шукшина или Германа по-своему такие же вехи в истории нашей культуры, как и произведения Толстого или Достоевского, Чехова или Булгакова. Из этого ряда и шедевр Тенгиза Абуладзе. В фильме «Покаяние», снятом за четыре года до горбачевской «оттепели», режиссеру удалось выразить ожидания советской интеллигенции. Впервые так определенно и бескомпромиссно был поставлен вопрос о необходимости десталинизации советского социума (аналогично немецкой денацификации) — коллективного освобождения, очищения, инфицированного тоталитарной идеологией сознания. Опыт анализа фильма позволяет сформулировать, может быть, главный для всех нас, экзистенциальный, вопрос: готовы ли мы вслед за героями фильма — отцом и сыном — идти путем нравственного прозрения и покаяния?